[1] Меньше 40 лет официально (1869-1906) просуществовала сахалинская каторга. Чрезвычайно короткий отрезок времени в истории России. Однако понятие каторжный остров в представлении людей охватывает гораздо больший период, да и сами представления о каторге тех времен ограничиваются немногими зарисовками из её жизни, описанными известными классиками русской литературы. За художественными образами практически осталась незаметной первоначальная цель введения каторги на острове, которую ставило перед собою правительство Российской империи – освоение далекого края.
С другой стороны 40 лет довольно долгий отрезок времени в рамках нескольких поколений семей, волею царских властей посланных на далекий остров без права выезда на материк.
Проявляли себя на сахалинской каторге «вынужденные переселенцы» по- разному. Не смотря на известную «ценность» для каторги людей грамотных некоторые из политических, доведенные до отчаяния кончали жизнь самоубийством. Другие в условиях ограничения свободы погружались в научную деятельность или участвовали в устройстве церковной жизни. Третьи, и по моему мнению их большинство, строили семейные отношения в предлагаемых обстоятельствах, становились далеко не последними обывателями островных поселений и, порою, яркими представителями сахалинского общества. В этом плане ссыльнокаторжные и члены их семей были первыми, кто осваивал этот дикий край для России. В мировой литературе тема освоения новых земель занимает особое место, а в США даже выделена в отдельный жанр «вестерн». Интересен и нам взгляд на историю освоения Сахалина со стороны не только писателей, но и тех о ком они писали. Пускай произведения и классиков, но в короткий срок невозможно охватить все проблемы острова. Ведь, слова самого А.П.Чехова после поездки «…теперь, когда уже я покончил с каторгою, у меня такое чувство, как будто я видел всё, но слона-то и не приметил» (П.с.с. т.15.-М.,1949.-с.126)
В текущем 2010 году мне довелось познакомиться с москвичом Олегом Дедовым праправнуком бывшего политкаторжанина и главы большого семейства сахалинцев по жизни и рождению Адольфа Форминского. Проводя с Олегом генеалогические поиски польских и российских ветвей древа Форминских я обнаружил много интересных материалов, документов и просто фактов, которые, думаю, будут интересны сахалинцам. Мне поиски были безумно интересны, потому как любые находки это свидетельства сахалинской истории и через судьбу сахалинцев этапов истории всей страны.
Одним из первых на Сахалин с открытием политической каторги в 1886 году прибыл Адольф — Валерьян Станиславович Форминский (р.1845 г. Варшава — ум. 1928 г. Варшава), – член польской партии «Пролетариат». Участвовал в польском освободительном движении 1863 – 1864 гг. В 1865 г. на три года был сослан в Иркутск. В 1884 г. арестован и предан военно-полевому суду по делу партии «Пролетариат» вместе с Бугайским, Поплавским и многими другими. Приговорён к 16 годам каторги, сокращённой впоследствии до 12 лет.
Прибывающие на Сахалин политкаторжане, в основном, были молодыми людьми. Как правило, без семьи. Адольфу Форминскому было в 1886 году уже за сорок (за ним так и сохранилась подпольная кличка «Дед») и за ним в каторгу следовала супруга из потомственных дворян Юлия Андреевна Форминская с детьми. Семейным на сахалинской каторге было значительное «послабление». Да и состояние здоровья Адольфа не позволяло использовать его на каторжных работах. В связи с этими особенностями мы читаем в тюремных сведениях по Александровскому округу за апрель 1890 г., что А.Форминский «по слабости здоровья освобожден от работ. Проживает в доме своей жены свободного состояния».
1890 год ещё и примечателен поездкой на Сахалин писателя-гуманиста А.П.Чехова. И, хотя классику запрещались встречи с политическими, Антон Павлович в переписи указывает нам семейство и адрес Форминских.
Как мы видим, Форминские жители поста Александровского, тогдашнего административного центра Сахалина. Дом их расположен на 3-й Кирпичной улице (что по сведениям старожилов район нынешней ул. Верхне – Кавказской) что на северо-востоке поста. У них двое детей, рожденных на Сахалине… Вот тут и кроется первая загадка семьи. Юлия Андреевна последовала за мужем на каторгу уже с детьми!
Из опроса родственников стало известно, что одна из дочерей Форминских Ольга, родившаяся в Варшаве, вышла замуж за Виктора Гибшера сахалинского политкаторжанина. Неизвестно по каким причинам имя В.Гибшера не вошло ни в Чеховскую перепись, ни в подробное исследование И.А.Сенченко «Революционеры России на сахалинской каторге». Но в 1887 году Виктор Гибшер был уже на Сахалине. На давнюю связь Гибшера с семьей Форминских указывает замечательный документ Центрального государственного архива Октябрьской революции, высших органов государственной власти и органов государственного управления СССР.(ЦГАОР СССР) от. 5 июля 1966 года. Из него следует, что государственный преступник Гибшер В. Был арестован полицией в Варшаве на квартире Форминских!
[2]Вот так. Адольф Форминский был, ни больше, ни меньше – человеком вовлекшим Виктора Гибшера в революционную деятельность и семья Форминских была на тот момент семьей Виктора Гибшера. Возможно, ещё там в Польше у него проснулось чувство и к старшей дочери Форминских Ольге, последовавшей на каторгу не только за отцом и матерью…
Переписываясь с родственниками Форминских, я узнал и о том, что семейные предания говорят ещё об одной дочери, родившейся в Варшаве (помните Юлия Андреевна следовала на каторгу с детьми). Долгие годы родственники не знали ни имени, ни судьбы этой девушки.
В контексте одной публикации о политкаторжанине С. Волохове мелькнула фраза, что он некоторое время был женат на одной из дочерей Форминских. Это был след. Ведь Виктория была ещё мала, а Ольга была замужем за В. Гибшером. Стало быть, речь шла о неизвестной дочери Форминских, родившейся в Варшаве!
Ответ я нашел в переписке Б.Пилсудского с Л.Штернбергом при помощи знатока биографии Бронислава Пилсудского В.М.Латышева. В опубликованных им письмах Пилсудского из книги «Дорогой Лев Яковлевич…» я узнал, что с переездом семьи Форминских из поста Александровского в Рыковское в середине 90-х годов (Адольф Станиславович был назначен заведовать тюремной мельницей) у Пилсудского появилась новая ученица Маня (Марианна) Форминская (ей было около 10 лет в 1890 не понятно почему нет в переписи)! Бронислав Осипович принял большое участие в жизни Мани. Он готовил её к поступлению в гимназию, куда она, в конце – концов, и поступила в 1896 году во Владивостоке сразу в 5 класс. Пилсудский недоволен ветреностью Мани. В одном из писем Штернбергу он жалеет Перлашкевича (политкаторжанин) видимо безнадежно увлеченного девушкой, в другом сообщает о женитьбе Степана Волохова на Мане в 1899 году и о том, что не завидует ему в связи с этим событием. «Толку с неё не будет. Она для меня загадка» пишет о Марианне Форминской Пилсудский.
[3]
Неожиданная находка в метрических книгах сахалинских православных церквей, хранящихся в ГАСО, позволила мне усомниться в оценке характера Марианны Форминской, данной Б.О.Пилсудским. По крайней мере, вина в разрушении брака со Степаном Волоховым лежит не на её совести. Согласно записи от 12 мая 1899 года брак Стефана Александровича Волохова с женою Марианной Адольфовной расторгнут, с дозволением Марианне Волоховой вступить в новое супружество и преданием Стефана Волохова церковному покаянию за прелюбодеяние.
Таким образом, Марианне было от чего уезжать в Саратов. Понятно и то, что гордость польской красавицы была ущемлена. Поэтому молодая женщина покинула всех свидетелей её несчастья на Сахалине.
Сам Адольф Форминский, потеряв жену, выехал в Польшу в 1914 году. Там со слов родственников уже проживала его младшая дочь Виктория замужем за царским офицером. Непримиримый борец с царизмом Адольф Станиславович не мог примириться с мыслью жить в семье «царского сатрапа» и остаток жизни прожил в семье родной сестры Моники по мужу Кишман (Кичман), став дедом своим племянникам. С отделением от России буржуазной Польши с диктатором Пилсудским во главе, жизнь А.С. Форминского, как бывшего борца за свободу Польши, политкаторжанина и друга родного брата диктатора наладилась. Он занимал высокий пост в почтовом ведомстве, имел приличную персональную пенсию от государства и приглашался на все государственные праздники.
[4]
Но вернемся к российской ветви Форминских. Ольга Адольфовна была хорошей женой и матерью. У неё с Виктором было три сына: Гибшер Карл Викторович 1891 г.р (расстрелян в 1938), Гибшер Роман Викторович 1895 г.р., (арестовывался дважды, 8 лет лагерей) Гибшер Владимир Викторович 1909 г.р,(расстрелян в 1937 г) Источник: Книга памяти Хабаровского края.
Как видим, потомки политкаторжан разделили судьбу большинства населения СССР…
Сын Адольфа Форминского Бронислав, родившийся в п.Александровском на о.Сахалине, вписанный в Чеховскую перепись, также связал свою судьбу с Россией.
Форминский Бронислав Адольфович, родился в 1890 г. (расстрелян в 1937) У всех репрессированных потомков политкаторжан печально известная ст.58 УК РСФСР (контрреволюционная деятельность)…
Вот судьба у людей! Родились на каторге в семье людей, которые боролись с режимом и погибли от рук другого режима, за который боролись отцы!
[5]
Интересен тот факт, что большинство из потомков политкаторжан долгое время трудились и жили на Дальнем Востоке и так или иначе были связаны с Сахалином. Об одном из Гибшеров мы узнаем из репортажей газет 30-х годов. Участником шлюпочного перехода Александровск на Сахалине – Владивосток в августе 1935 года был Станислав Викторович Гибшер, один из сыновей политкаторжанина… Поход проводился по инициативе политотдела и комсомольцев Александровского на Сахалине морского торгового порта. 14 смельчаков за 234 ходовых часа без аварий преодолели 840 морских миль (см. Под парусами и на веслах [6].
Весь Владивосток встречал героев, о них писали газеты. В предвоенные годы народ понимал, что только подготовленные, сильные и здоровые люди способны дать отпор врагу.
На 1958 год Гибшер С.В. ещё являлся работником Александровск-Сахалинского морского торгового порта.
Пережив вместе со всей страной выпавшие на долю семьи Форминских-Гибшеров тяготы и невзгоды, генеалогическое древо сахалинских каторжан не только не пресеклось, но и стало крепче и «ветвистее». На сегодняшний день мне известны несколько десятков потомков польских каторжан. Образовались целые родственные ветви в Москве, Петербурге, Варшаве, Омске, Новосибирске и Хабаровске.
[7]
Григорий Смекалов, заведующий сектором краеведения.