К юбилею народного театра Л.Н. Россовой
В год пятидесятилетия народного драматического театра г.Александровска-Сахалинского, я бы хотел поделиться с земляками новыми материалами о создателе нашего любимого театра Людмиле Николаевне Россовой, о её семье, потомках, для которых сахалинский городок навсегда останется родным и любимым.
В тексте буду использовать информацию из книги А.И. Краева, И.А. Цупенковой «Долгая дорога к большой сцене» (Очерки истории театра на Сахалине),Южно-Сахалинск, Сахалинское книжное издательство,2004 и опубликованные на сайте свои статьи:
«Театральный Александровск» от 04.03.2009 года
http://aleksandrovsk-sakh.ru/node/2284
«Город не может жить без театра» от 21.01 2012 года
http://aleksandrovsk-sakh.ru/node/6145
Сколько себя помнит Людмила, её жизнь всегда была связана с театром. Родившись 12 июля 1896 года в московской семье известного актера, исполнителя классического репертуара Николая Петровича Россова, девочка в силу специфики артистического труда родителей, воспитывалась бабушкой. Тихая, скучная жизнь с лампадками и пирогами с приездом отца из гастролей ярко освещалась для дочери. В доме часто собирались актеры, художники, поэты. Слышались горячие споры о литературе и искусстве, читались вслух произведения русских и зарубежных авторов.
А после ухода гостей отец запирался в своем кабинете и репетировал свои роли, читая тексты с исключительным мастерством и музыкальностью. Людмила с замиранием сердца устраивалась за дверями отцовской комнаты и с наслаждением слушала. Наверное, именно тогда девочка решила, что служение сцене для неё самый достойный путь в жизни.
Спустя годы, когда ей довелось участвовать в спектаклях с известными актерами того времени М.В. Дальским и П.В. Самойловым, знание отцовского репертуара помогло Россовой в работе над ролями по пьесам Шекспира, Шиллера, Мольера, Гюго и других.
Пример отца, до самозабвения преданного своему делу, прошедшего трудную актерскую дорогу, полную творческих подъемов и падений, заставил молодую и талантливую актрису полюбить и оценить русскую культуру.
Незабываемыми оказались детские впечатления, когда ей довелось видеть на сцене МХАТа и БДТ блистательную игру знаменитых актеров— Ермоловой, Южина, Ленского. В доме артиста Е. А. Лепковского, куда Людмила часто ходила с отцом, она слышала разговоры о творческих достижениях и ошибках, о радостях и трудностях актерской жизни. Людмила страстно слушала и запоминала каждое слово. Эти ранние впечатления оставили глубокий след в её душе, и уже тогда она выбрала для себя жизненный путь — работа в театре.
Окончив женскую гимназию и затем, проучившись два года на историко-филологическом факультете в народном университете Шанявского (1909-1910 гг.), Людмила Россова поступает на сцену. По совету отца в 1911 г. она едет работать в провинцию. Весь багаж актрисы состоял из маленькой корзины, подушки, одеяла и жалованья 25 рублей в месяц. Впервые она вышла на сцену в сезоне 1911 — 1912 годов в Воронеже. Участвовала в сотнях спектаклей, сыграла множество ролей от лукавой изящной Мирандолины в «Хозяйке гостиницы» (через 50 лет Россова поставит эту пьесу на александровской сцене) до бабушки в «Деревья умирают стоя». Это была последняя роль актрисы в профессиональном театре, сыгранная ею в 1959 году.
Потом был Липецк, Ейск, Двинск. Ее роли — Эсмеральда в «Соборе Парижской богоматери» В.Гюго, Нюта в «Цепях» А.Южина, фея в «Потонувшем колоколе» Г. Гауптмана.
Антрепренеры не обращали на молодую актрису никакого внимания, никто не интересовался, есть ли у нее опыт, знания, справится ли она с ролью, хотя играть приходилось много. Пьесы выбирались исключительно с расчетом на кассу, на сборы. Количество репетиций увеличить было невозможно, так как играли не меньше трех премьер в неделю. О качестве спектаклей мало кто заботился. Были такие актеры и режиссеры, которые пытались создать план стройной, продуманной работы над спектаклем, но все это разбивалось о постоянное стремление антрепренеров к наживе.
Тем не менее, молодая актриса набиралась опыта в этих поездках, рос её сценический талант. В 1914 году этот проявляющийся талант не прошел мимо большого знатока актерского искусства Федора Сологуба ( русский поэт, писатель, драматург, публицист. Один из виднейших представителей символизма и охватившего всю Европу- прим. Г.С.) В одном из писем Чеботаревской Анастасии 7 февраля 1914 года из Сызрани Федор Кузьмич пишет «Вчера днем был на репетиции. Старались, сколько умели. Женщины, как часто в театре, лучше мужчин. Катя совсем недурна,— Россова, дочь актера Россова. Костюмы, декорации, обстановка — все это, конечно, весьма убогое. Здание театра небольшое, принадлежит клубу торгово-промышленных служащих….Россова и Эльяшевич отказались от мысли о трико, и были босые в 1 действии, а Лилит — и в З и в 5. Для танца игралась лунная соната, первая часть, а танец мы скомпоновали при помощи Инсаровой, которая танцует; вышло довольно прилично. Публика слушала чрезвычайно внимательно, после каждого акта — вызовы актеров и автора» http://www.fsologub.ru/doc/letter1/letter1_186.html
Страстная любовь к театру и молодые силы помогали Л.Н. Россовой в работе. В автобиографии она писала: «…Получивши сколько-нибудь значительную роль, и радуешься безмерно, и дрожишь, как бы не испортить ее за недостатком времени и отсутствием учебы. С горечью и радостью вспоминаю я эти годы работы па сцене. Не всегда сытая, почти всегда без денег, но полная надежд, мчишься, бывало, на репетицию. Ни холод в театре, даже вода замерзала в стакане в нашей молодежной уборной, ни официальный холод в обращении с нами антрепренеров — ничто не могло заставить меня разлюбить мою работу. Надо сказать, что огромное большинство молодежи и в то время, так же как и сейчас, горело настоящим энтузиазмом к работе. Так, с малыми изменениями я проработала шесть лет до 1917 года. К этому времени я была уже «репертуарной» актрисой. Справедливость требует отметить, что и в то тяжелое для искусства время и у нас в провинции рождались прекрасные высокохудожественные спектакли. Большие мастера плюс талантливая молодежь и горячая любовь к работе — вот что рождало такие спектакли».
Бастовали рабочие, в артистических салонах чаще звучало слово «революция», потом была война. Она знала об этом, не могла не знать.
А в Художественном — премьера, новая роль отца, споры о великом искусстве.
Но жизнь все-таки напоминала о себе. Связи семьи, принадлежавшей к широкому кругу трудовой интеллигенции, были довольно разносторонними. Еще девочкой она часто бывала у доброго друга отца — народной учительницы. Скромная комната, простая мебель, угощение — чай, бутерброды. А вечером вместе с родителями отправлялась с визитами к жене миллионера. Ей было хорошо у обеих, но слишком уж разительными были контрасты.
И даже вступление в театр — святая святых — преподнесло ей наглядный урок. «Маленькая актриса на маленькие рольки», она получала мизерную плату..
Революционные события 1917 г. застали Россову в Риге. После занятия города немцами русские актеры выехали в Гельсингфорс (Хельсинки), где попытались «строить настоящий советский театр». Здесь Людмила оказалась свидетельницей свержения советской власти в Финляндии, сопровождавшегося многочисленными эксцессами, зверствами шведов и белофиннов.
В 1918 году театр выступал в Гельсингфорсе. Время было суровое. Немцы подходили к Петрограду, финская буржуазия открыто демонстрировала свою ненависть к «советским» актерам, Голодно, холодно, одиноко. И тогда пришел товарищ Маслов. Людмила Николаевна и по сей день не знает, кем он был, но точно известно — большевик Он сказал: «Мы уходим. Вам будет трудно. Вот, хоть какое-то время продержитесь».
Немного масла, сахара, муки… Может быть, это был его паек.
Пережив, немало страданий и страха, с большим трудом Людмила Николаевна возвратилась в родную Москву.
В 1918-1935 гг. Россова играла в театрах Вологды, Новороссийска, Усть-Сысольска, Сызрани, Сталино, Запорожья, Бердянска, Иваново-Вознесенска, Феодосии, Якутска. В своей автобиографии она позднее писала: «…С особой теплотой вспоминаю я спектакли в Донбассе (Сталино и рудники). Нигде не встречали актеры такого теплого дружеского искреннего приема, как там. На спектаклях всегда царила тишина, каждое слово слушалось с глубоким вниманием. А мы ведь далеко не всегда были на высоте исполнения. И вот это внимание, эта любовь к театру рабочего зрителя заставляли нас подтягиваться, строже относиться к своей работе».
Людмила Николаевна удивлялась: неужели этим истощенным, разутым и раздетым людям нужно их искусство? Понимают ли они хоть что-нибудь? Или их просто влечет красочное зрелище? Зачем нужен Шиллер безграмотным якутам?
Понимание пришло после. Да, этим людям нужно искусство. Их душа жадно открыта всему прекрасному, возвышенному. Более того — своими делами, порой ценой своей жизни они творят это прекрасное, возвышенное. Они страстно мечтают о том времени, когда это прекрасное и возвышенное станет повседневной нормой, когда человек достигнет подлинных высот своего величия.
А разве не ту же цель ставит перед собой театр?
Прекрасный, сказочный, волшебный мир. Театром жил ее отец, известный русский актер, театру принадлежали люди, которые ее окружали. Ленский, Качалов, Ермолова, Мейерхольд — для нее это не просто прекрасные имена из истории искусства, для нее это живые, бесконечно дорогие и почитаемые люди. «О, вам. молодым, трудно представить себе, какие это были актеры!» — говорит Людмила Николаевна.
И тогда исчезла разделительная черта между двумя ее мирами — театром и реальной жизнью. Большая жизнь ворвалась в театр, заполнила его новой героикой, новым пафосом.
В своих актерских странствиях она видела, как воочию меняется старая, патриархальная Русь, как возрождаются к новой жизни заштатные провинциальные городки.
Приглашение в труппу Сахалинского областного драматического театра не было для Людмилы неожиданным. Внимание к Сахалину в советском обществе 30-х годов было исключительным. Картины каторжного Сахалина из воспоминаний актрисы Каратыгиной и книги Антона Чехова сменили выпуски журнала А.М. Горького «СССР на стройках», посвященные островным свершениям. Со страниц журнала 1934 года смотрели красивые молодые лица людей. Их достижения в освоении природных ресурсов, построении новой жизни захватывали дух. Перемены были просто фантастические. Не случайно, в бестселлере того времени фантастическом романе «Крах инженера Гарина» Алексей Толстой направляет своего героя на дирижабле в главные морские ворота Сахалина – АЛЕКСАНДРОВСК.
Приехать на Сахалин Людмила согласилась не раздумывая. И когда в 1936 году она с мужем режиссером Иваном Сагайдаровым и группой актеров приехала на Сахалин, она уже не удивлялась, что здесь и следов не осталось от царской каторги, что на самой далекой окраине люди живут теми же высокими помыслами, какими живет вся страна.
На сцену Сахалинского областного драматического театра Л.Н.Россова принесла свой талант, богатый сценический опыт, профессиональную зрелость и подлинную актерскую культуру, сочетаемую с высокой, требовательностью к себе. С волнением начинала она работу в новом творческом коллективе. Одной из первых ролей актрисы, завоевавших сердца сахалинцев, была роль Катерины в пьесе А.Н. Островского «Гроза». Лучшие ее работы были отмечены дипломами и почетными грамотами. В сахалинском театре раскрылся ее талант режиссера. Этому умению она училась у разных мастеров, том числе и у своего мужа режиссера И.Сагайдарова.
Первомайский номер «Советского Сахалина» за 1941 год. Среди многих праздничных материалов можно прочитать: «…С большим творческим волнением и радостью приступила я к работе над ролью доктора Марины Страховой в пьесе «Сильнее смерти». И подпись — артистка Сахалинского областного драматического театра Л. Россова.
Не знала тогда Людмила Николаевна, не могли предполагать и ее коллеги по искусству, что всего лишь через полтора месяца слова эти — «Сильнее смерти» — станут конкретным определением мужества и стойкости советских людей, мерой солдатского подвига; что весь этот год — 1941-й — войдет в историю как год не бывалой борьбы, невиданного героизма, грядущей победы.
Маленькая заметка из газеты «Советский Сахалин» за 1943 год: «Недавно в подразделении, где командиром тов. Кудрявцев (179 стрелковый полк, отличившийся в боях за Котон (п. Победино) в авг.1945- прим. Г.С.), выступали артисты Сахалинского областного драматического театра. Бойцы и офицеры с большим интересом просмотрели спектакли: «Без вины виноватые», «Нечистая сила» и прослушали концерт. Спектакли оставили хорошее впечатление у пограничников. Они горячо благодарили коллектив артистов драмтеатра и просили почаще приезжать в гости». Напомню, что в нескольких километрах от сцены граница, до зубов вооруженный враг…
Языком искусства, средствами сценического воплощения утверждал и воспитывал театр лучшие черты советского человека, вносил свой вклад в дело всего народа, всей страны — «Все для фронта, все для победы! »
В одни из многочисленных гастролей, когда труппа Александровского театра ставила спектакли в соседнем районе в п.Красная Тымь. Артистов размещали на ночлег по домам местных жителей. Людмила Россова остановилась в доме родителей Нинель Ивановны Айтугановой. Как рассказывала автору в те годы девочка подросток. Образ артистки, её красивый голос, манеры поразили девочку. Где бы в последующие годы не трудилась Нинель Ивановна, мечта о жизни артистки следовала за нею. Когда в 60-е годы Россова пригласила Нинель в труппу народного театра, Айтуганова согласилась не раздумывая. И на долгие годы стала ведущей актрисой народного театра.
1945-й год. В победном мае война для сахалинцев не окончилась. Едва отгремели залпы салюта, Сахалинский областной драматический театр с полным основанием можно было назвать прифронтовым — началось освобождение южной части Сахалина и Курильских островов от японских захватчиков.
…С первых же дней боев театр перешел на «военные рельсы». Стремительно продвигались на юг советские солдаты — и вслед за ними на попутных грузовиках, пешком, любой оказией двигались выездные бригады театра. Концертные программы шли в блиндажах и окопах, на опушках леса, в военных госпиталях и на передовой. Порой артисты попадали под обстрел, но каждая сценическая площадка неизменно оказывалась там, где нужнее всего было бойцам живое слово искусства.
— Помню, читала я «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины» Константина Симонова, — вспоминает Людмила Николаевна Россова. — Тесная землянка не могла вместить и небольшой части слушателей. Тогда мы вышли на поляну — и продолжали свой концерт. Голоса перекрывала канонада близких боев, но нас слушали, и в эти минуты мы, артисты театра, чувствовали себя товарищами по оружию всех наших зрителей.
Заслуженно грудь Людмилы Николаевны, как и большинство её коллег украсила боевая медаль «За победу над Японией».
Был освобожден Южно-Сахалинск. И вскоре собрался в дорогу весь театр — с декорациями и реквизитом, вся труппа почти в полном составе. Через несколько дней на южносахалинской сцене состоялась первая премьера…
Но переехали в новую островную столицу всё же не все, к счастию для александровцев. До конца мая 1948 года Александровский городской театр работал на городскую аудиторию, а затем два месяца гастролировал по районам южной части Сахалина, дав в течение года 214 спектаклей, которые посмотрело 56,9 тыс. человек. Иными словами, на каждом спектакле, в том числе и гастрольном, побывало в среднем по 265 зрителей. И хотя полные аншлаги случались, скорее всего, нечасто, театр был очень востребован в первые послевоенные годы, ведь в те годы города и поселки области почти не имели больших театрально-концертных залов с нормальной сценой. Между тем областное начальство, уделявшее главное внимание финансовой стороне дела, было явно не удовлетворено итогами деятельности театра. Фактически его годовой план по количеству спектаклей (300) был выполнен только на 71,3 %, а по числу зрителей (96,0 тыс.) — лишь на 54,7 %.
К сожалению, в последующие годы положение театра не изменилось, поскольку ни его финансовых, ни репертуарных планов отдел по делам искусств облисполкома корректировать не стал. Меры по его поддержке носили больше моральный характер. Например, в мае 1950 года, в связи с 25-летием освобождения Северного Сахалина от японской оккупации, Александровский драматический театр наградили Почетной грамотой обкома ВКП(б) и облисполкома, а также ему выделили 7 тыс. рублей на премии коллективу и 50 тыс. на ремонт здания.
Многие постановки Александровского театра более или менее успешно повторяли репертуар областного драматического театра. Так, в 1951 году александровская труппа играла спектакль «Голос Америки». Костюмы и часть реквизита были задействованы из областного театра. В том же году главный режиссер городского театра, заслуженный артист РСФСР К. А. Зеленевский удачно поставил пьесу М.Горького «На дне». Как большое актерское достижение зрители и критика отметили игру Зеленевского, исполнившего Луку, артиста Кормушкина — за роль Бубнова, артиста Горохова — за роль Сатина, актрису Зорину, сыгравшую Василину. И вообще, в 1951-1952 годах в Александровском театре шло немало хороших постановок: «Сады цветут» В. Масса и Н. Куличенко, «Честность» К. Финна, «Лондонские трущобы» Б. Шоу, «Родные места» Л. Малюгина, «Женитьба Белугина» А.Островского, «Евгения Гран О. Бальзака и ряд других.
Но к этому времени над старейшим сахалинским театром стали сгущаться тучи. В 1952 году облисполком ходатайствовал перед Советом Министров РСФСР о ликвидации театра в городе Александровске, мотивируя свое предложение тем, что дальнейшее его существование в условиях бездотационной работы ведет к увеличению убытков. Доходы театра не могли компенсировать его расходы. Задержки заработной платы коллективу достигали трех месяцев. Что же до местных властей, то компенсировать все расходы театра и содержать его за счет городского бюджета они не могли. Понятно, что разговоры о предстоящей ликвидации не прибавляли творческого энтузиазма. Однако надежды на восстановление театра еще оставались, поэтому его имущество передали в областной драматический театр не полностью; многое еще сохранялось до окончательного решения вопроса. Надо сказать, что и коллектив театра, и, конечно же, зрители города Александровска единодушно высказывались против его закрытия.
Осенью 1953 года, к большой радости жителей Александровска, после годичного перерыва, вновь открыл свой сезон городской драматический театр. Его творческий состав значительно обновился. Главным режиссером был назначен С.К.Шпанов, режиссером -Б.Г. Полевой-Фельдман. На областную сцену в Южно-Сахалинск перешли заслуженная артистка РСФСР Н.Е.Ходорович, артисты И. Н. Вернадская, Б. В. Горохов и некоторые другие. Но в бывшей сахалинской столице еще оставались «ветераны», те, кто считал себя патриотами своего театра. А точнее — остались истинные подвижники, на которых испокон веков держалась интеллектуальная жизнь российской провинции. Среди них старейшие и опытные артисты В.А.Сучков-Федоренко, Л.Н.Россова, главный художник театра И.И.Чижов. В обновленной труппе имелось немало молодежи, в основном воспитанников московских вузов.
7 ноября 1953 года в заново отремонтированном здании спектаклем «Опасный спутник» по пьесе А. Салынского театр возобновил свою работу. Как отмечалось в газетах, пьеса не была свободна от недостатков, несла отпечаток мелодраматизма, но ее постановка явилась своего рода реакцией на бездейственность «бесконфликтной» драматургии, которой театр отдал дань в предшествующие голы.
Восстановление театра заметно всколыхнуло несколько затухающую культурную жизнь бывшей сахалинской столицы и прилегающих районов северной части острова. Труппа сохраняла свои лучшие традиции. Дирекция выпустила серию абонементов. Не прекращалась шефская и гастрольная деятельность. Уже через месяц артисты выехали в Тымовское, сыграв несколько спектаклей на сцене районного Дома культуры и в сельских клубах. До весны 1954 года артисты побывали у шахтеров, колхозников, провели несколько зрительских конференций. Заботясь о юных зрителях, театр показал новогоднюю сказку в стихах, написанную артистом И.Г.Левишкиным, затем — «Тайну светящегося камня» Л.Устинова, «Ее друзья» В.Розова и другие спектакли для детей, подростков и старшеклассников.
За шесть последних сезонов (1953-1959 годы) Александровский городской драматический театр показал более двадцати пьес. Его репертуар был весьма разнообразен по темам жанрам, откликался на юбилейные даты в истории страны. Так, в связи с широко отмечавшимся 300-летием воссоединения Украины с Россией театр подготовил несколько пьес украинских авторов. Серию постановок открыл спектакль «Любовь на рассвете» по пьесе Я.Галана. посвященный теме формирования характера советского человека. Затем на афишах появилась сатирическая комедия В.Минко «Не называя фамилий», направленная против мещанства и эгоизма, и комедия Г. Квитка-Основьяненко «Шельменко-денщик» и «Платон Кречет» А. Корнейчука. Данью времени, пропитанному духом «холодной войны», стала постановка пьесы В.Собко и Б. Балабана «Сто миллионов», призывавшая к бдительности и борьбе с происками иностранных шпионов и прочих «агентов империализма».
И вообще, театр заметно усилил внимание драматургии народов СССР, поставив комедию белорусского автора А. Макаенка «Камни в печени», пьесу латышского классика Р. Блаумана «В огне», современную эстонскую драму «Блудный сын» Э. Раннета.
Но основой репертуара последних сезонов являлась русская классическая драматургия: пьесы А.Островского «Шутники», «Сердце не камень» и другие. По традиции в репертуаре оставался «Разлом» Б. Лавренева. С большим успехом шла комедия «Обыкновенный человек» Л. Леонова. Театр следил за культурной жизнью российских городов. Так появились спектакли «Настоящий человек» (инсценировка по «Повести о настоящем человеке» Б.Полевого) и «Годы странствий» А.Арбузова, посвященные героям Великой Отечественной войны; пьеса В.Пистоленко «Любовь Ани Березко» и другие популярные драматургические произведения 50-х годов.
В 1956 году за большой вклад в развитие театрального искусства Людмила Николаевна Россова была удостоена почетного звания « Заслуженная артистка РСФСР».
(последняя роль актрисы «Деревья умирают стоя»)
1 февраля 1959 года в нашем театра состоялась премьера спектакля «Сильнее ночи». Драма шла несколько дней. А уже 6 марта афиш не стало театр перестал работать.
1 июля 1959 года Александровский городской театр все же расформировали. Официальным основанием для этого послужили указания Совета Министров РСФСР о переводе на самоокупаемость и «об упразднении малохудожественных, дорогостоящих театров», а также приказ Министерства культуры РСФСР от 30 декабря 1958 года № 849 «О мерах по улучшению финансово-хозяйственной деятельности театров». Внешне все выглядело убедительно, поскольку, как уже отмечалось, с перенесением областного центра в Южно-Сахалинск у старейшего сахалинского театра начались серьезные проблемы. Во-первых, более чем оскудела его финансовая поддержка. Во-вторых, сложилось мнение, что город Александровск уже не может обеспечить «необходимой зрительской базы» для стационарного театра, который фактически стал передвижным. Работая в своем городе не более трех-четырех месяцев, театр показывал по 3-4 спектакля в неделю и играл их с очень небольшими сборами. В остальные дни здание театра использовалось для молодежных вечеров и официальных мероприятий.
В 1959 году Людмила Николаевна вышла на пенсию. Пожалуй, в любом другом случае можно было бы и закончить рассказ о жизни провинциальной актрисы. Разменен седьмой десяток лет жизни, позади захватывыающий роман с театром, аншлаги на многих сценах России, признание государства… Что ещё нужно для спокойной старости актрисы?Такие мысли подошли бы любой другой актрисе, но только не Россовой. Подруги по театру удивляясь спрашивали Людмилу Николаевну: «Вы же москвичка, да и муж работает в центральной России, зачем Вам оставаться на Сахалине?». «Знаете, девочки, прикипела всей душою к островной природе, к этим красотам, к этому морю… В Москве этого нет. Я без Сахалина уже не смогу»-отвечала Россова.
«Режиссер без театра, всё равно, что генерал без армии»- шутила Людмила Николаевна. Непривычно тихая и спокойная жизнь тяготила её. А рядом с домом стояло большое красивое и полупустое здание нового районного Дома культуры, о постройке которого все актеры театра мечтали долгих 20 лет и в проект которого Россова лично вносила изменения для максимальной пользы будущего театра.
И однажды Людмила Николаевна не выдержала. Она встретилась с директором нового Дома культуры и убедила его в необходимости открытия драматического кружка. Вскоре в фойе появилось скромное объявление о наборе в кружок всех желающих. Предложение заслуженного режиссера, конечно, вызвало горячую поддержку у руководства отдела культуры, хотя, поначалу многие недоумевали, почему она, заслужившая право на спокойную старость, взваливает на себя столь хлопотное дело.
— Не мыслю своей жизни без театра – это раз, а во вторых, город должен иметь свой театр, и в третьих вы не подозреваете , сколько способных у нас людей…- так отвечала Россова.
Нельзя сказать, что решение Людмилы Николаевны было спонтанным и не взвешенным. Она знала, что говорила. Уже год, как Россова занималась с одаренными детьми в театральном кружке Дома пионеров. Многих из низ режиссер видела в будущей труппе драмтеатра.
Годом спустя в ноябре 1961 Людмила Николаевна получила письмо от своего воспитанника Володи Третьяка «…Несмотря на большой конкурс, приемные экзамены сдал хорошо и зачислен в театральную студию при Новосибирском драмтеатре «Красный факел». Большое спасибо за то, что Вы и нашли, и разбудили в моей душе любовь к театральному искусству. Я приложу все усилия и старания,чтобы стать настоящим артистом». И ученик Россовой Л.Н. ныне заслуженный артист Республики Мордовия Владимир Леонтьевич Третьяк выполнил обещание данное учителю.
Почти пятьдесят человек пришли на первое занятие. Вчерашние зрители, сейчас они сами решили посвятить свое свободное время искусству. Не все, конечно, понимали, сколь нелегок труд самодеятельного артиста, как бывает трудно, а порой и невозможно совместить репетиции с работой, учебой. Россова знала, что многие из них скоро разочруются и, может быть, уже в следующий раз не придут. В своем первом выступлении перед кружковцами она не скрывала тех трудностей, которые их ждут, не обещала им легкой и безоблачной жизни. Она разговаривала с ними, шутила, а сама чутко вслушивалась в их голоса, следила за тем, как они двигаются, как смеются, как, наконец, слушают ее и друг друга. Людмила Николаевна словно прикидывала на каждого из них те роли, которые им, быть может, предстоит сыграть…
Она сразу же обратила внимание на смуглого двадцатилетнего паренька с чуть раскосыми черными глазами. Он что-то говорил своему соседу, и Россову поразил голос парня: красивый, глубокий баритон с выразительными интонациями, бархатный тембр. На подобный голос оборачиваются, раз услышав, его уже трудно забьпь.
— Кто это? — спросила Россова у директора Дома культуры Василия Романюка, тоже записавшегося в кружок.
— Вася Дельмухамедов, рабочий судорембазы.
— А вы не знаете, он раньше нигде не занимался? Мне кажется, что кто-то работал с его голосом.
— Нет, это от природы.
Россова что-то записала в своей тетрадке, еще раз окинула взглядом всех собравшихся, потребовала тишины, сказала:
— А теперь я буду читать вам пьесу Алексея Максимовича Горького «Егор Булычов и другие». Многие, конечно, уже знают ее, может быть, видели и спектакль, но я попрошу вас быть внимательными: ведь среди действующих лиц могут быть и ваши герои. Ищите их…
Отрываясь иногда от текста, Людмила Николаевна замечала, как напряжены слушатели, с каким волнением следят они за событиями в доме Булычова, как трогают их метания Егора, его ненависть к мракобесию, ханжеству, лицемерию.
«…Смогут ли они понять трагедию Булычова, восставшего против морали своего класса, но слишком прочно связанного с ним узами прожитого? Это сложно, но это и необходимо», — думала Россова.
— Вася, — обратилась она к Дельмухамедову после чтения, — я предлагаю вам роль Булычова.
Паренек вздрогнул от неожиданности, хотел было возразить, но Людмила Николаевна видела в его глазах не растерянность или смущение, а заинтересованность, и поняла, что он уже думает над ролью, примеривает ее на себя.
— Не торопитесь с ответом, Вася… Нам предстоит много работать!
И началась работа! Для начинающих актеров это были дни радостей и огорчений, долгих репетиций и мучительных сомнений. Не всем оказалась под силу сложность задач, поставленных режиссером. Несколько человек ушли из кружка сразу же, раньше они просто не подозревали, сколь серьезна и ответственна работа в драмколлективе. Другие уходили, справедливо оценив свои способности, поняв, что им не справиться с ролью. Остались те, кто был действительно увлечен новым делом, кто чувствовал, что сможет принести пользу коллективу.
Людмила Николаевна кропотливо работала с каждым исполнителем, вместе с ними разбирала характеры героев, их манеру говорить, двигаться, жестикулировать. Не всегда ее советы воспринимались сразу, приходилось много показывать, но как она радовалась, когда за неуклюжим еще исполнением просматривалось зерно будущей роли, когда от репетиции к репетиции в ней зрело убеждение, что спектакль будет.
Перешли к мизансценам. Россова стремилась к тому, чтобы кружковцы не механически выполняли ее требования, а наполняли бы свои физические действия мыслью, чувством, чтобы делали все естественно и непринужденно, чтобы образ обрастал своими привычками и характером.
Удивлял своими творческими возможностями Вася Дельмухамедов. В двадцать лет играть Егора Булычова— это, пожалуй; уникальный случай. Россова угадала в парне драгоценный дар перевоплощения. Ее веру в то, что он справится с ролью, подкрепляла необыкновенная работоспособность Дельмухамедова: с томиком пьес Горького он не расставался целыми днями.
Сначала репетировали трижды в неделю, потом ежедневно, по три-четыре часа. Расходились в полночь и шли — кто работать в ночную смену, кто готовиться к завтрашним урокам, кто просто торопился домой, где накопилось немало дел по хозяйству. Хочется упомянуть хотя бы некоторых энтузиастов того первого спектакля, от которого, как говорится, и пошел народный театр. Это кузнец стройуправления Рачителев и знакомый уже нам Романюк, которые несколько дней перед премьерой ходили даже на работу в костюмах своих героев, чтобы естественнее выглядеть на сцене. Это студенты горного техникума Кошевой, Олейников, Медельянов, которым после ночных репетиций приходилось пробираться в свое общежитие через окно (а сейчас это вполне солидные, взрослые люди). Это домохозяйки Фафурина и Пантюхина, продавец Чурбакова, учительница Сагайдарова (сейчас заслуженный учитель школы РСФСР и артистка народного театра), школьник Третьяк, ставший профессиональным артистом, и другие, всего 24 человека. Кружковцы были не только — способными актерами, это были прежде всего культурные, начитанные люди, хорошо владеющие литературным языком, свободно разбирающиеся в общественных и политических вопросах. Духовное богатство этих людей, жажда сделать свою жизнь творческой, насыщенной привели их в драматический коллектив и определили успех спектакля.
И вот премьера! Самодеятельные актеры, многие из которых впервые видели свет рампы, волновались безмерно. Людмила Николаевна, сама взволнованная, подтрунивала над страхами своих воспитанников.
Уже после первого акта зрители долго и дружно аплодировали, а в конце спектакля зал был взволнован не меньше исполнителей.
Спектакль «Егор Булычов и другие» сыграли десять раз. В то время участники драмколлектива были, наверное, самыми популярными людьми в городе. Их узнавали, приветствовали, спрашивали о планах на будущее.
— Будем ставить Островского! — сказала однажды Людмила Николаевна. — Завтра приглашаю на читку его пьесы «Праздничный сон — до обеда». Предупреждаю: будет весело!
После постановки комедии Островского было еще много спектаклей. Репертуар театра — это отражение идейной зрелости его коллектива, его художественных принципов. Он позволяет судить о творческих возможностях актеров. «Последние» Горького, «Разлом» Лавренева, «Любовь Яровая» Тренева, «Домик на окраине» Арбузова, «Неравный бой» и «Перед ужином» Розова, «Барабанщица» Салынского, «Стряпуха» Софронова, «Дипломат» Алешина — таков репертуар Александровского народного театра. Спектакль «Неравный бой» был отмечен дипломом 2 степени на Всероссийском конкурсе народных театров и дипломом I степени на областном смотре.
Народные театры — высшая форма художественной самодеятельности. Они возникли как конкретный отклик на требование времени: сделать искусство составной частью жизни нашего современника. Создавая творческие ценности, самодеятельные актеры выполняют прежде всего общественную роль — активно воздействуют на зрителя искусством, воспитывают их эстетические вкусы.
После премьеры зритель обязательно снова посмотрит в программу и узнает, скажем, что бесстрашную Барабанщицу Нилу Снежко играла продавец Л. Чубарова, что в роли матроса-большевика Годуна или дипломата Максимова или Шванди выступил учитель Г. Воронин… Телеграфистка А. Сабанина, партийный работник Н. Айтуганова, капитан милиции Н. Фомин, слесарь А. Пантюхин, работник межрайторга В. Окладников, учительница А. Добрыдина, студентка Т. Белецкая — все это имена актеров, полюбившихся александровцам. Некоторых из них мы увидели и на последних репетициях комедии Гольдони «Хозяйка гостиницы».
____________________________________________________________________________________________________________
Приложение
Запоминающиеся роли Л.Н. Россовой